Этот ритуал у нас появился, когда Тасе было года три. Каждый раз, когда мы по какой-то причине ложились спать в растрепанных чувствах, она, наревевшись и уже засыпая, хлюпая носом, спрашивала:
- Мам, а ты меня любишь?
- Ну конечно люблю. Очень. И папа тоже любит.
- А бабушка?
- И бабушка. А ещё знаешь кто?
- Ммм?
- Дедушка.
- Так.
- И тётя Оксана.
- Да.
- И Даша.
- Да.
- И тётя Наташа.
И так мы перечисляли весь наш не очень вообще-то обширный круг общения. Тася повторяла за мной имена, загибая пальчики, стараясь никого-никого не забыть. Иногда в этот список попадали странные участники вроде соседской собаки или случайного партнера по песочнице. Но "костяк" из раза в раз был одним и тем же.
Иногда, прямо во время перечисления, мы засыпали, а через какое-то время дочка будила меня, чтобы добавить ещё чьё-то имя.
Порой, даже не спрашивая про "ты меня любишь", она сама начинала этот счёт и я знала, о чем идёт речь. Когда имена переваливали за десяток и пальчики на руках " заканчивались " она смотрела на меня удивлёнными счастливыми глазами и делала такой жест ладошками: как будто держит пригоршню конфет, которые не вмещаются в руки. Или монет. Смотри, мама, вот, воооот какое у меня богатство, ну надо же!
Ещё помню, как я очередной раз экстренно попала в больницу. Это глупости, что те, кто часто и серьёзно болеют, привыкают. Они устают, немного притупляется острота "впечатлений", но к тому, что можно больше не увидеть любимых людей, привыкнуть невозможно. В палату заглянули санитарки и сказали, что надо раздеваться - операция под общим наркозом.
Я очень быстро всё с себя скинула, и хотя рядом уже стояли дамы с каталкой, я схватила телефон и сидя на кровати совершенно голой, стала рассылать сообщения близким. Эти бесконечные "Я тебя люблю". Потом вдруг вспомнила про друга, которого не видела несколько лет, и у нас была какая-то обида, и в этот момент я подумала, как глупо было не объясниться, но времени не было и ему я тоже написала " Я тебя люблю ". Была полночь.
Потом была операция и неудачный наркоз. Я пришла в себя, но шевелиться не могла. Пыталась вдохнуть - мышцы не работали, и я теряла сознание, как казалось, от удушья. На самом деле за меня дышал аппарат, но я-то этого не понимала. Всё было как в фильме ужасов: приходишь в себя - радуешься, что всё позади - пытаешься вдохнуть - задыхаешься - вот уже темнеет в глазах - и эта мысль:"Как глупо ". Это повторялось бесчисленное количество раз, и я, как маленькая Тася, повторяла про себя все те имена из нашего списка, только каждый раз не могла его закончить. Опять приходила в себя и продолжала перечисление, плача от злости и бессилия: рядом были люди, а я не могла ни заговорить, ни пошевелить пальцем, только снова и снова проваливалась в удушье. И это было так обидно и глупо: я думала, что пережила операцию, но не перенесу наркоз.
Потом, уже в палате, где-то под утро, я взяла телефон. Там были смски от родственников - кто был в курсе. И только тут я вспомнила про сообщение другу, и что он не знает, что случилось, и что вообще он женатый человек, полночь, и я пишу: "Я тебя люблю". Открыла чат и увидела ответное от него: " А я тебя тоже". И я плакала от счастья и знала, что он всё понял правильно. И потом мы обменивались голосовыми по вотсаппу и я что-то пыталась объяснить, а он сказал: " Только слабак боится сказать, что любит. У меня всегда от тебя теплеет на сердце ". И я плакала снова.
А потом 21-е сентября. Понимание, что муж может попасть на фронт - переживания за друзей и их семьи - усталое принятие. " Я тебя люблю " мужу несколько раз за день. И он уже с удивлением на меня смотрит: а что случилось-то? Успокаивает. Проверка связи со знакомыми. И тот момент, когда ты понимаешь, что всё идёт по п*де, мы уже на борту и что там творится в кабине пилота, неясно. И ни один антидепрессант не излечит аэрофобию, ни одна гадалка не даст 100% гарантию на расклад; наша книга не дописана и её автор, кажется, решил прибухнуть.
И я перебираю в памяти родные имена, и есть порой малодушная мысль накрыться пледом и проснуться через лет через десять. Но дело в том, что все герои моей считалочки рядом. И я не пропущу ни дня из этого полета, потому что я нужна им, а они нужны мне, и я могу бесконечно называть их имена, пока хватает дыхания.
И это лучшая и самая достойная кампания, которую можно было бы пожелать. Можно не верить в Бога, но не надо доказательств, чтобы чувствовать любовь, она просто есть и она, правда, бывает даже сильнее, чем вера, и точно всё переживёт.
